- Да не спится что то, - пробурчал дварф. - Встал то я поздно, рожу саднит - на подушку не ляжешь.
Он присел рядом и обнял Вольху за плечи.
- Герой у тебя сын. Главное, живой герой. Свой подвиг совершил, больше за оружие не возьмется. Будет копать уголь, профессии подучу его немного... Он тебе всё новый тулуп купить хотел, да сапоги. Хороший мальчик... А ты представь как его в деревне уважать будут, ведь хрен кто задерет больше. Да... Кабы не он, полнейшее хана мне настало бы.

Женщина невольно склонила голову, словно приникая всем телом к крепкому мужскому плечу. Она так и замерла на какое-то время, словно питаясь его внутренней сутью, набираясь силой для дальнейшей борьбы.
- Да кто знать-то будет? Все решат, что по глупости чуть не погиб, знаю я их... - в ее голосе прорезались железные нотки. - Не на деревню ж ворг напал, никому ниче не угрожало...
- Мало ли что решат? Я расскажу. Рты то дурные позатыкаю, - пробурчал Солис, хрустя пальцами кулака
- Спасибо тебе, что за сироту заступаешься - она немного отстранилась. Теперь ее лицо находилось совсем рядом. Темнота услужливо скрыла все рытвины от оспы, все морщины и Солис увидел перед собой довольно молодую женщину с усталыми глазами. Какое-то мгновение их глаза неотрываясь смотрели друг на друга, а затем Вольха смущенно отвела взгляд, поправила сползший с плеч платок и обернулась к Яну. - А он такой... решил что заместо отца должон обо мне беспокоиться. И за сапоги и за тулуп твердит уже с осени...
- Плохо что некому о тебе позаботиться, - сказал Солис. Она правда была усталая. Ей бы снадобья, что следы оспы убирает, читай первая баба на деревне была бы. Ну, по крайней мере на вкус дварфа, вряд ли кто другой из баб в этой дыре обладает такой же отвагой как Вольха. - Молода ты, да прежде времени крест на себе ставишь
Травница резко обернулась от чего ее волосы, собранные в пучок, разъехались, рассыпаясь по плечам.
- Что ты такое говоришь, Солис? - она по-стариковски запахнула платок, словно желая укрыться за его колючим шерстяным пологом, как за стеной. - Кому ведьма-то нужна? Хоть с оспой хоть без... - женщина криво усмехнулась. - Разве что ты замуж рискнешь позвать - и хрипло рассмеялась.
- Будь человеком - рискнул бы, - фыркнул дварф. - Отваги то в тебе сколько не в каждом мужчине есть. И травница - еще не ведьма. Запомни, Вольха, сама себя любить не будешь -никто тебя любить не будет. Вот называешь себя ведьмой - и для других ты ведьма. А я то вижу - и отвагу твою, и что лечишь ты словно милостью божьей, хороший ты человек, добрый. Не обманешь меня ведьминским обликом
- Не сердись, шуткую я... - она улыбнулась и снова уставилась своими глазищами на кузнеца. - Давно я вот так не сидела ни с кем да не говорила. Все одна как перст... Малый помогает конечно, да я ж вижу, что ему охота и с мальчишками побегать и подурачиться... А я уже и забыла, что значит нормально жить. Слухай, а может... - Вольха запнулась и опустила глаза. Солису показалось, что она покраснела. Женщина долго молчала, взвешивая и подбирая слова, а затем все ж решилась. - Может ты у нас жить станешь? Я б тебе готовила, стирала, а ты... - опять это неловкое молчание. - ...Ты б Яна поучил чему полезному в хозяйстве... Что скажешь?
- Это хорошая мысль, - почесал бороду дварф. - А то вечно засидишься в кузне, весь черный как сволочь, устанешь, и ходишь неделю грязный, а всё потому что сил нет ни постирать, ни пожрать нормально приготовить... А теперь еще вот, Яна учу, считай работы вдвойне прибавилось. Так что мысль хорошая, дельная.
Дварф не понял с чего это покраснела Вольха, да фиг разберет этих людей... Может смущение какое
- Ну, значит, договорились - ведьма хихикнула, как девчонка, обрадованая желанным подарком родителей, чмокнула его в здоровую щеку и быстро ушла к себе.
Ян дергнулся во сне и, с трудом разлепив запекшиеся губы, тихо позвал:
- Солис...
- Да, Ян, - сказал Солис, потирая щеку. - Я туточки
- Ты.. живой... - не понятно было проснулся мальчик или это в бреду ему снится. - А волк где?
- Волк сдох, - удовлетворенно сказал Солис. - А мы живы. Ты лежи, лежи, болит небось всё, тебе здорово досталось.
- Ма... говорит что... ты... меня спас
- Я уже сам не знаю кто кого спас... - пробурчал дварф. - Кабы не ты, мне б пришлось хуже. Так что отдыхай, выздоравливай.
- Хорошо... - он обилизал сухие губы. - А ты не уйдешь?
- неа. Мне тоже лечение надобно. Так что тут буду. Я угля принес, что мы накопали, печка горячая, не замерзнем
- Тепло... - отозвался Ян и замолчал. По его бледной и измученной мордахе мелькнула тень улыбки. Его открытые глаза темнели провалами на бескровном лице. - Теперь мы как... семья? Я.. слышал...
Дварф почесал бороду. Лицо саднить стало сильнее, видимо он аж покраснел. Хотя, может дело в жаре?
- Да вроде того, - пробурчал он. - Вместе легче. И у меня работа быстрее пойдет, и матушка твоя грустить да печалиться перестанет. А то видал как ей одиноко - даже поговорить не с кем. Селяне у нас сволочи те еще.
- Угу... - как-то по-взрослому ответил мальчишка. - Я ей говорил... чтоб замуж шла... а она только смеется... или веником лупит...
- Ну-ё, - пробормотал дварф. - не буду ей об этом говорить, а то и меня веником отлупит, - дварф издал звук, похожий на бульканье пива в бочке. Смех
- Я слыхал как она по ночам плачет - тихим шепотом добавил он. - Да что я сделать могу? А ты ее сегодня насмешил... - Ян еще раз облизал губы. - Дай попить...
У лежанки на маленьком ослончике стояли всякие банки да склянки с Вольхиными снадобьями и одна кружка с холоным травяным чаем. Сделав пару глотков, мальчик без сил откинулся на подушку.
- Давай... спать...
- Давай, - Солис поискал среди склянок что нибудь что пахнет как брага и глотнул. - Ты поправляйся, в город сьездим...
Дварф почувствовал себя усталым и разбитым. А потому завалился там где Вольха постелила и постарался отрубиться

Новый день встретил дварфа ласковыми лучами солнца, пробивающегося сквозь покрытое расписными узорами инея окно, и запахом свежеиспеченных блинов и наваристого борща. Вольха возилась у печи, что-то тихо напевая. Занавеска, скрывающая Яна, была отодвинута в сторону и мальчишка время от времени хрипло подзывал мать к себе, прося то попить, то подушку поправить, то еще чо-то по пустякам.
Щека уже не горела огнем, а тупо ныла и легко чесалась, словно затягивающаяся рана. В целом, Солис чувствовал себя преотлично.

Дварф встал и потянулся, с хрустом разминая застывшие кости. Уже сейчас он ощущал приподнятую атмосферу в доме. Беспокойный мальчишка видимо выздоравливал, всё время пытался заговорить, это с порваным горлом то! Видать, не столь тяжела была рана, как опасалась его мать. Сама Вольха хлопотала по хозяйству, и настроение у нее похоже было отличным. Добавить сюда лучи солнца - Солис подумал что счастье выглядит как то так.
- А Ян я гляжу поправляется, - пророкотал он. - Хозяйка, я смотрю сегодня прекрасный день! Мож, помочь чем?

- Есть такое, дядь Солис - бодренько отозвался подмастерье и тут же закашлялся.
- А ты сам-то как? - испачканная мукой ведьма сверкнула на него глазами. Но затем смутилась и покраснев, опять склонилась над очагом. - Я вот блинов затеяла... Как твоя щека-то? Помочь-то? А разве что воды принести надо...
- Ой! А чё эт с вами, дядь Солис? - парнишка аж на локтях привстал да голову вытянул чтобы против света разглядеть кузнеца.

- Нормально щека, заживает, - ответил дварф. - Блины - это дело, что то у меня аппетит разыгрался... Щека? а, это мне шкура зубастая тяпнула. Сейчас вернусь...
Солис покопался в сумке, достал трубку и набив табаком, набросил тулуп и вышел на крыльцо - полюбоваться днем да подымить чуток.

- В смысле волк? - Ян испуганно округлил глаза. - Эт вы прально сделали, что к мамке пришли - она вас живо на ноги поставит, да мам? - он выглянул из-за печи.
Вольха подняла голову, отирая со лба пот и размазывая муку и тут же прикрикнула на него, чтоб улегся.
- Первый день как полегчало и на тебе, выспрашивать взялся! А ну живо на подушку, а то ка-ак возьму метлу... - но глаза ее смеялись. На том и закончилось.
Солис накинул тулуп и вышел на крыльцо. Солнце светило вовсю, пытаясть компенсировать недостаток тепла. Снег искрился до рези в глазах. За забором сновала ребятня да важно прохаживались кумушки с коромыслами. Одна заприметила его у ведьминой избы и замерла на мгновенье с тем, чтобы в следующее круто развернуться и, расплескивая воду через край, опрометью кинуться к колодцу. Ну нельзя же дать такой сногсшибательной новости пропасть заздря!

Солис решил прогуляться. Для начала надо было заглянуть в конюшню и узнать куда делся труп волка. Попыхивая синим дымком, дварф заскрипел валенками по снегу, и пару раз двинул кулаком по воротам конюшенной.

Высокие створки с трудом приоткрылись, выпуская наружу клубы тепла.
- А, эт ты Солис? - Лионель выглянул на улицу. Заулыбался и вышел наружу. - Эк тя угораздило-то... - он присвистнул, разглядывая бинты на лице у дварфа. - Че, небось ведьма заштопала за так? Чай мальца ее спас - по гроб жизни должна благоданой быть! Вона какую зверюгу сам уходил! - конюх похлопал его по плечу. - Пацаны его с утреца в трактир стащили - тама освежуют да на стену повесят. Ну ты мужи-и-ик, Солис! Уважаю... Сам видал - оотакие зубищи и оотакие лапищи... - мужик отчаяянно жестикулировал, воодушевленно расхваливая кузнеца на все лады. - Карась мой небось чуть со страху-то не помер, да? Как розпрягли его вчерась, так и стоит в стойле тихий, все страшно так озирается да на каждый звук вздрагивает... - Лионель кашлянул и серьезно посмотрел на воина. - Ты зачем приходил-то?

- Ммм... - Солис поморщился. - Вообще то всё иначе немного было... Кабы не малец, меня б тут не было. И Карася твоего не было. Слушай, Лионель, у тебя не найдется коня порезвее, в город сгонять? Деньги заканчиваются, надобно бы продать кое что из сделанного, да закупиться кое чем... Раз уж ты шкуру зверюги оприходовал, может подсобишь? Я в город то завтра собираюсь, а вечерком в таверну загляну, про поход на шахты расскажу да все дела... И чего ты Вольху ведьмой называешь то? Обидно это
Дварф выпустил в воздух пару клубов дыма.
- Да, ну так что скажешь? Даш коня?

- Эт чего ж не сыщется-то? Вона Браслета бери да и айда! Организуем все в лучшем виде. Завтра говоришь? Ну хорошо, заходь сутреца... - Лионель заговорщицки подмигнул дварфу. - Обидно ему... А че с нее взять? Ведьма да й ведьма! Рябая да страшная, как ее профессии и положено. Злющая небось, что тот волк! Вечно как зыркнет своими зенками - так прям мурашки по коже!..
Проходящая мимо молодуха впилась глазами в Солиса, словно желал вызнать все его мысли. Даже шаг сбавила, чтобы услышать о чем мужики треплются. Затем остановилась неподалеку и "устало" сняла с плеча резное коромысло с двумя полными ведрами. Не иначе успела причаститься у колодца слухами где кузнец ночь провел.

- Не, Лионель, ты не прав, - дварф покосился на молодуху. - Забыл поди что её муж погиб во время драки с великаном? Подмастерье мой, меч егоный приволок, так он весь изуродован кровью великана. Прекрасно деревня помнит героев - вот и Вольха, людей лечит, а люди её ведьмой считают. Тут и любой озлобится. На рожу мою глянь, волчара тот здоровенный покромсал на совесть, так что, теперь и меня запишешь в колдуны да злодеи что рожа крива? Шрамы останутся. Ладно, это пустое всё, - он довольно хмыкнул. - А мечик я сковал хороший, Ян даже не умея им махать, сильно ранил этого волка, теперь меч попробовал крови и полностью закончен. Славное оружие! Теперь, когда у меня есть руда и уголь, можно до весны сидеть в кузне и ковать металл, только в город сьезжу завтра, закуплюсь кое чем, да тебе долг верну, ты ж знаешь, я слово своё дороже камней и железа чту. Приготовишь Браслета завтра утром, я зайду, а пока бывай... Да, слушай, я вечерком в трактир наведаюсь, на шкуру поглазеть. Составишь компанию за кружкой эля? Пара мыслишек у меня есть дельных.

- Да ну, когда это было-то? - конюх пожал плечами и набычился. - Не одна она такая осталась. без кормильца-то, но чет никто так с этим не носится! Все бабы как бабы - давно кто замуж снова повыходил, кто в другие края за счастьем подался, а она все тут пнем сидит. Сатались к ней и не раз, да никто по вкусу не пришелся. Грит никто из вас его не заменит.. Дикая она какая-то. Боязно ходить, да нужда заставляет.. - Лионель неловко помялся на пороге. разговор был не из приятных. - А по кружечке пропустить - это святое. Всенеприменно буду. Благодарствую за приглашение, Солис. Ну бывай.. - и вновь спрятался в своем хозяйстве, что тот рак в илистой норке - кругом хоть потоп! Лишь бы его не трогали да в кипящий котелок не совали.
Молодка резво подхватила ведра и заспешила домой, спеша поделиться с соседками свежими слухами.

Дварф же ухмыльнулся. Фабрика слухов запущена, будет интересно что из этого выйдет. Как минимум - в таверне соберутся все кому интересно рассказ послушать. Само то будет рассказать что нибудь хорошее. Правда люди - они так устроены что всё видят сквозь призму собственных страстей. Дварф поморщился. Подымил чуток трубкой, да направился в кузню. Настроение было там прибраться маленько, да руду опробовать.

В кузне было холодно и мерзко. Ну да ничего, жар печей разгонит сырость и холод, а звон металла прогонит звуки завывания ветра в трубах. Солис взялся за работу, сбросив тулуп на вешалку. Сперва загрузить в щелевую печь уголь, открыть заслонки и зажечь огонь. Затем, когда пламя разгорится, закрыть доступ воздуха в камеру с прожаривающимся углем и поставить чайник. Когда в хате станет жарко - значит уголек, как пирог, уже подходит, нужно выждать пару-тройку часиков, открыв кран, через который испарения угля пойдут в перегонный куб, разделяясь на фракции. Часть из них будет использована в чернении металла, часть пойдет на растопку - мазут отлично зажигает, а уж если на всю хату будет пахнуть химией, то уголь очень знатный. Затем, выгрести лопатой спекшийся в корку уголь, подламывая его ломом и выбросить в печь. Но до этого нужно раскрутить дробилку и перемолоть в труху руду, протрясти её как зерно, и сдуть верхний слой, он не нужен, это камень. А то что останется - в печь, сверху. К тому времени уголь уже спечется. Первая плавка показывает, хороша ли руда.
Четыре часа Солис вкалывал, утирая пот грязной тряпкой, стараясь не касаться ран, заливал жажду чаем и слушал столь милый сердцу рев печей.
А на улице разгоняя мороз в небо уходил густой черный столб дыма из обоих труб, осаждаясь черной сажей на белый снег, слышен был рев и глухой грохот дробилки.
Итак... Первая плавка - малая печь, в которой пламя раздувалось мехами, плавило при высочайшей темпиратуре руду, она пузырилась и бросала отсветы на потолок кузни, словно в котле сияло маленькое солнце, словно золото светилось изнутри.
Солис повернул рычаг - и озаряя кузню, в ковш хлынул поток оранжево-белого металла, разбрасывая во все стороны искры. Второй рычаг наклонил ковш, и металл потёк в форму. Теперь нужно ждать пока он остынет, и поглядеть, какого качества будет чугун.

Вечерело. Закат раскрасил горизонт сочными оттенками красного и малинового. Редкие, вытянувшиеся в струночку облака темнели длинными царапинами на тле сине-фиолетового неба.
Солис работал не покладая рук, не обращая внимания на голод и начавшую вновь болезненно ныть забинтованную часть лица.
В дверь настойчиво постучали. Стук явно был женским, не тяжеловесным как у мужика и не заячьей стрекотней какого любопытного мальца.
На пороге стояла празднично одетая Талия. Молодящаяся бабенка, дородная и черноволосая, славящаяся на весь Теркост своим длинным языком и зловредным нравом. Она как и Вольха овдовела после битвы с великаном, но в отличии от травницы сумела восползоваться сложившейся ситуацией и сейчас жила как у бога за пазухой, почитаемая всеми жителями. Так же до уха дварфа в пьяном трактирном угаре долетали время от времени слухи о ее неуемном женском аппетите. Веселая вдовушка частенько привечала особо наглых или же настойчивых ухажеров.
Сейчас она стояла чуть подбочась на его пороге, высокая и раскрасневшаяся от ходьбы. Ее живые карие глаза оценивающе шарили по коренастой фигуре кузнеца. в руках держала какой-то сверток.
- Здрав будь, Солис - она улыбнулась. - Вижу снова делом занялся - дымит твоя кочегарка цельный день! Закоптил тут все и сам закоптился - она расхохоталась над собственной шуткой. - Я тут подумала, что ты проголодался... Вот пирожков напекла... Остыли поди пока к тебе добиралась... - Талия прикусила губу и "запышалась". Она явно с ним заигрывала. - Может пригласишь на чай-то, а Солис? А то морозец под вечер разыгрался не на шутку!..

Солис открыл дверь и чуток приуныл. Талия. Ну конечно, вот вам и плоды фабрики слухов.

Конечно, законы гостеприимства есть законы гостеприимства. Вдобавок дварфу хотелось пожрать, четыре часа работы нагнали на него просто зверский аппетит. Но от сплетницы его откровенно воротило.
- Талия! - воскликнул дварф. - Какой сюрприз, рад тебя видеть. Заходи, погрейся, печи работают на полную, согреешься моментально. Кхе-кхе... Я чайник пока поставлю, а ты располагайся. Извини, работы еще навалом - первая плавка, чугун вышел не блеск, но для деревни особо высококачественный и не нужен - чего там, подков да гвоздей Лионелю, ножи-вилки, там, крючки рыболовные, хе-хе, лопаты... Вот с лопатами облом, - Солис поморщился и потёр саднящую щеку. - Но с другой стороны, сталь я еще не лил. Как жизнь то, с чем пожаловала? Я ж знаю, ты ко мне не просто так заглянула на огонек подкормить пирожками, тут иное...
Дварф залил из ведра воды в чайник - вода была талым снегом, что он набрал еще до того как затопил печи - и поставил на плиту, что питалась от печи на кухне. Продолжая говорить он достал слиток чугуна из формы - чугун уже остыл до приемлимой темпиратуры - и положив на наковальню, поглядел на фактуру, сделав выводы о качестве чугуна. Дварф мысленно злорадствовал - что бы выпроводить сплетницу нужно было всего лишь заняться чугуном - огреть слиток огромным молотом, и он с ужасным звоном разлетится на части. А дальше дробить куски на более мелкие, оглядывая сколы и сортируя чугун - плохие куски снова в печь, на переплавку, хорошие отложить для выплавки стали. Весь процесс сопровождается зверским грохотом, лязгом и звоном, человеческие уши к такому испытанию были не подготовлены. А если Талия будет уж совсем настойчивой, включить дробилку. От ЭТОГО она сбежит как будто ржавельщика увидела.

План по выдворению нежданных гостей дал малый сбой - сколь бы яростно не лупил молотом Солис по слитку, сколь звонко не пел бы металл, Талия сидела, морщилась и терпеливо ждала когда закипит чайник, стоически перенося все издевательства дварфа. Наконец белый пар, бьющий тугой струей из носика чайника, возвестил кузнеца о том, что истязать человечьи уши более не прилично.
Веселая вдовушка приободрилась и развязала узелок. Внутри оказалась большая миска пышных, вкусно пахнущих пирогов.
- Ты все трудишься аки пчела... - излишне громко, чуть оглохнув от шума сказала женщина. - Вот эти с мясом, эти с яблоками, а эти с капустой... Угощайся, Солис... - она чинно сложила руки на коленях, ожидая пока он заварит чаю. - А правда, что ты сам ту страшную тварь уходил? Слышала, в деревне все об этом только и ботают. Да что знахарчиного сына спас... настоящий ты мужик, Солис, не то, что наши увальни! - Талия лукаво подмигнула ему и придвинула ближе миску с пирогами. - Для любой бабы сокровищем бы стал. Работящий, не пьющий, храбрый такой...

- Не, брешут, - отмахнулся Солис, заваривая чай. - Рожу мою видишь? Эта тварь и меня бы ушатала, кабы не Ян. Омыл только что откованный клинок в крови этой зверюги... А что до сокровища, не льсти. Я дварф, а дварф-трезвенник - это сказка. А что до работящего -дык я концы с концами еле свожу, в долгах по уши. Но кузня должна работать, а если она работает, да есть настроение - всё может быть устаканится.
Он налил чая себе и Талии, и вцепился зубами в пирог. Собственно, он почти ничего не наврал. Вернее вообще не наврал - Лионелю он еще должен остался, уголь был лишь частью оплаты, а ему еще в город ехать. Что же до волка - если бы Ян не отвлек волка, срубив ему ухо... Он кажется срубил ему ухо... То всё закончилось бы до прихода Вольхи. Ну а Вольху дварф согластно своему обещанию, не упоминал. А пацану геройские лавры пойдут на пользу. - ... Да и женщины людской расы, у нас в подземье за такое на смех подняли бы. Ты о себе расскажи лучше, я в деревне насчет тебя много разного слышал, да только не верю. Брешут ведь, как и в случае со мной и волком. А пообщаться не доводилось, кроме как когда я тебе ножи продавал. Как заточка, держится?

Талия испуганно охнула, разглядівая повязки ан лице дварфа.
- Что б ты не грил, Солис, а надравшимся тя никто и никада не видал, так что не взводи на себя напраслину... - женщина рассмеялась и отпила чаю. - Ну при хорошей жене и дела б вгору пошли, а? было б кому за тобой присмотреть, вовремя постирать да обед приготовить вот и не рвался б ты на части промеж работой да хозяйством... - она многозначительно подмигнула дварфу и, отерев лоб рукой, скинула полушубок и платок. Ее крепкую шею рядами охватывали монисты да низаные на шнурок дукаты. Высокая большая грудь часто вздымалась - в кузне было жарко. - А что про меня говорят?
Талия оперлась локтями на стол и положила на сцепленные пальцы подбородок, внимательно разглядывая Солиса.

- Что ты вдова, твой муж погиб примерно при тех же обстоятельствах что и муж Вольхи, но в отличии от неё тебя не украшает оспа, и ничто не мешает тебе извлекать выгоду из сего положения, - ответил дварф. - Вкусные пироги кстати. Но, жена мне не нужна. Теперь, когда я взялся за обучение подмастерия, времени будет хватать на всё, и дела пойдут в гору без чьей либо дополнительной помощи.
"пышная у неё грудь, нечего сказать", - подумал дварф. "такая и не у каждой дварфийки будет". Но вцелом Талия ему не нравилась.
Бросок кубиков: 1d20+6 = 19+6 = 25
Бросок кубиков: 1d2 = 1 = 1