окресности Мелида Чангши, ноябрь 2045 года.

Громкий стрёкот лопастей. Вертолёт летел над заснежеными развалинами города. Город словно белая лава, расползался подтёками от возвышинности в центре до заваленых снегом низин. Внизу проплывали здоровенные воронки, белые кости каркасов того, что раньше было торговыми центрами и высотными зданиями. Теперь они щерились разбитыми окнами. Теперь город был практически мёртв.
Конфликт, в результате которого эта "банановая республика" превратилась в руины начинался как обычная сделка - правительство страны продало корпорации "Кьюнай" права на разработку недр. Это вызвало недовольство со стороны населения, которое и так бедствовало, а всвязи с тем что "Кьюнай" принципиально отказывалось иметь дело с местными, предпочитая собственные кадры и оборудование, население страны подняло бунт.
Бунт был подавлен правительственными войсками, после чего глава страны уведомил корпорацию о том, что всё в порядке.
К их "большому сожалению", как выразился глава отдела по сопровождению сделок (офицально, неофицально отдел назывался "частная армия корпорации") местные не успокоились - начались стычки с правительственными войсками, заполыхали пожары в городах, ежедневно экономике наносился ущерб на сотни миллионов йен - пока экономика не пала окончательно. Страна превратилась в место, где одни за что то боролись, другие продавали им оружие, третьи пытались навести порядок, четвертые, что бы добыть денег на всё это торговали всем что попадалось под руку. Женщинами, детьми, органами, золотом...
Прикрыть лавочку попытался некто Снейк, опубликовавший разгромную статью о том, что видел своими глазами в портовом городе на юге страны - как наемники корпорации устраивают зачистки в городе, а потом покупают сигареты и выпивку на деньги, отобранные у тех, кого обвинили в терроризме и оперативно расстреляли. Как женщины продают себя что бы содержать детей - или не сдохнуть с голоду. Как другие женщины продают детей на черном рынке что бы обзавестись средствами и уехать к чертям собачьим из этой страны. Как по ночам взлетают на воздух машины и корабли в порту.
Как льется кровь, широкой, обильной рекой.
Комиссия по борьбе с военными преступлениями не могла оставить это на самотёк - она отправила агента с полномочиями арестовать представителя отдела сопровождения сделок "Кьёнай" и притащить на трибунал, где ему были бы предьявлены обвинения, доказуху которых Снейк выкинул на обозрение в сеть.
Агент Юнис сидела в десантном отсеке вертолёта, кутаясь в куртку. Напротив сидели коммандос - три бравых парня, состоявших на службе Комиссии и повидавших всякого говна. Её боевое прикрытие. Смешное прикрытие.
- Будем на месте через час, мэм, - сообщил пилот. Они взлетели пол часа назад с корабля, принадлежавшего комиссии, пролетели над портом, где курился дымом сожженый дотла сухогруз, пролетели над портовым городом, где трещала стрельба, пролетели над джунглями... Они срезали угол, пролетая над высокогорным районом, где располагался когда то шикарный город.
- Эта территория контролируется повстанцами, мэм, - сказал пилот. - Надеюсь они не примут нас за корпоративный транспорт. Хотя всё равно у них нет ничего чем нас можно пробить.
Ага, как же. Комиссии приходилось экономить скудные бюджетные средства, а потому на вооружении у них стояло снаряжение практически семидесятилетней давности. Вертолёт "Хьюи" например - хотя эта машинка была вполне надёжной и служила со времен войны во Вьетнаме, во времена войны в Персидском Заливе, и во времена кучи других конфликтов.
Взрыв качнул вертолёт. Пилот выругался.
- Что это за хуйня была? - он принялся оглядываться, ведя вертолёт зигзагом. Юнис заметила дым, остающийся за вертолётом. - Ебать, да мы ж горим! Ох блядь, Стингер...
Следующий взрыв опрокинул вертолёт. Всё смешалось, кто то орал, раздался скрежет, жуткий удар... И темнота.

- Разверзлись хляби небесные, блядь, - раздался из темноты голос. - И куча говна вывалилась прямо нам на голову.
- Этот ещё жив... - чья то рука коснулась шеи Юнис. Рука была холодная. Тело возвращало чувствительность, всё невыносимо болело, тупо ныло и мёрзло. - Твою же мать! Это баба!
- Ну значит повеселимся!
Тело Юнис отказывалось повиноваться ей, оно просто ощущало как кто-то разорвал её одежду - кожу обдало холодом. Но распахнутые глаза ничего не видели, словно весь мир был белым.
- Кто первый?
возникла заминка.
- ... Что за хуйня...
Хлопнуло несколько выстрелов. Кто-то вскрикнул, а Юнис стало вдруг тепло.
- янджуйянг пхай-джанг! - резко выкрикнул кто-то нервным голосом. - ... Женщина.
- Эти фу-джа ещё живы? - спросил более спокойный голос. Раздался выстрел.
- ... Никак нет, сиэньшинг!
- Женщину в лагерь, пусть чуай-джанг разбирается. Собрать трофеи, осмотреть вертолёт! Жэньдэ!
- йоу, сиэньшинг! - чьи то руки подняли Юнис, положили на носилки и куда то понесли.
- ... простудится. Дай ватник, чанши.
- испачкается...
- Постираешь!
начавшую мёрзнуть Юнис накрыли чем то тёплым и мягким, закутали, и понесли. В глазах всё ещё была молочно-белая муть. Но она уже поняла что к чему. Её вертолёт сбили "стингером". У повстанцев такой техники не было. Вертолёт упал, и она потеряла сознание. Потом её кто-то нашел, судя по выговору - европеец. Их было несколько. Потом их перестреляли люди, говорящие на жуткой смеси двух языков. Повстанцы. Люди, как и сто лет назад, одевающиеся во что придется, воюющие чем придется и стреляющие в кого бог пошлёт из винтовок, устаревших ещё сто лет назад.

Когда Юнис снова очнулась, у неё на голове лежал компресс. Ей было тепло, что то потрескивало и гудело - по звуку похоже было что рядом стоит печка, в которой горят дрова. Когда она рефлекторно потянулась к компрессу, она обнаружила, что не может пошевелить рукой, словно зажатой в колодку.
- Проснулась, мей? - раздался знакомый голос "пхай джанга".

- Проснулась.

Юнис сделала усилие, чтобы ответить на вопрос одного из повстанцев, что спасли ее, а затем попыталась приоткрыть глаза. Она снова ощущала свое тело и эти ощущения оказались далеко не самыми приятными. Чувствовалось мерзкое покалывание – не то от беспросветно ноющей боли, не то от того, что в ее окоченевшее тело постепенно возвращалось тепло – не сказать, что невыносимо больно, но до чего же неприятно! И все же это можно было перетерпеть и Юнис терпела.

С того времени как их вертолет сбили какие-то уроды, мир для нее померк и потерял очертания, превратившись в мутную белую пелену, а потом она провалилась в черноту сна. Теперь же ей хотелось понять и увидеть где она оказалась и кто вытащил ее из той задницы. Впрочем, многое и так было понятно. Мысли понемногу прояснялись и Юнис вспоминала произошедшее и ничего хорошего в этих воспоминаниях не было. Парни, составлявшие ее боевое прикрытие, похоже, погибли, а сама она находилась в этой жопе мира раненая и не способная даже пошевелить рукой. Правда, могло бы быть и хуже, но об этом агент Юнис старалась не думать.

Когда Юнис отправлялась на это задание она и представить не могла, что все обернется именно так. Требовалось то всего ничего – взять за задницу представителя корпорации судьба которого, казалось, уже решена и никаких проблем с этим возникнуть не должно было. Она и не думала, что это может быть чревато серьезными проблемами и воспринимала это дело как нечто не выходящее за рамки ее обычных обязанностей, хотя раньше вылетов в зону боевых действий Юнис и не совершала.

- И что теперь?
Не смотря на то, что Юнис чувствовала себя не так паршиво как могло бы быть - ей было тепло и убивать ее вроде никто не собирался, беспомощность и слабость злила и раздражала ее не меньше чем тот факт, что какие-то сволочи, наплевавшие на все законы, взяли и сбили вертолет Комиссии. Единственным успокоением могло служить лишь то, что они за это уже заплатили. Вот только надеятся, что у ее спасителей окажется вертолет и она сможет выполнить свое задание так легко и просто как планировала, не приходилось и это бесило Юнис гораздо больше, чем все остальное.

- Давно я уже здесь валяюсь? – спросила она, снова сделав некоторое усилие.

- Це-елый день, - проятнул голос.
- Проснулась? - послышался другой голос.
- йоу, чуай-джанг, - сказал первый. - Вас не было. Я взял на себя смелость...
- Ну и правильно. Не на пол же её класть, ещё простудится.
- Уже.
кто то прошелся вокруг лежбища Юнис, и остановился у изголовья.
- А где медик? - спросил чуай-джанг, видимо ходил как раз он.
- Обработал её. Сказал не трогать, он ей вколол профилактический коктейль, ещё не хватало пневмонию подцепить. Ну, там ещё, ударилась головой, сильно ушибла руку, куча ссадин, одежда пришла в негодность...
- Ты хочешь сказать, этот извращенец разрезал её одежду? - хмыкнул чуай-джанг.
- Нет, сиэньшинг, одежду ей порвали до нас.
- А, да, припоминаю, ты что-то хотел доложить.
- йоу, сиэньшинг. Мы выполняли приказ, патрулируя развалины. В небе появился вертолёт, затем в него выстрелили из противотанкового ружья, был поврежден топливный бак, топливо загорелось, по огню навелась ракета "стингер" с тепловой головкой наведения. Вертолёт был сбит. Я разделил патруль на две части - одну отправил поймать того арци шимукоу, что сбил вертолёт, а сам со второй отправился к месту крушения.
- Дальше.
- У обломков вертолёта обнаружилась группа неопознанных лиц. Они мародёрствовали. Мы заняли позиции для перекрестного огня и расстреляли их. Трофеи - два пистолета и крупнокалиберный "Баррет".
- Ого.
- вторая группа обыскала развалины и нашла транспорт (джип военной модели), после чего устроила возле него засаду. Очевидно, сидящие в транспорте кого-то ждали. К сожалению, захватить транспорт не удалось, когда мы завязали перестрелку, у одного из обороняющихся выпала граната, транспорт был подорван.
- плохо.
- Считаю что эти люди сбили вертолёт. Полагаю, это были наёмники "Кьюнай". Полагаю, это подстава, сиэньшинг.
- Нам то что... Нас и так уже разве что приемниками мирового терроризма не называют.
- Не знаю, сиэньшинг. Думаю, тут что-то не чисто.
- И потому приволок эту деваху сюда?
- йоу сиэньшинг.
Послышался вздох.

Перед глазами все еще было темно. Открыть их мешала повязка и эта вынужденная слепота лишь усиливала ощущение беспомощности, что так раздражало ее. Однако, с этим пришлось смириться как и с тем, что придется валяться здесь еще неизвестно сколько времени. Юнис внимательно слушала разговор этих двоих, старательно вникая в то, что те говорили. Она, конечно, и не предполагала, что вертолет сбили случайно, но теперь у нее было прямое подтверждение тому, что их ждали. Наверняка их, а кого же еще?

- Подстава. Точно подстава. Глупо было надеяться, что эти уроды вот так запросто сдадут своего представителя. Похоже, нас здесь ждали – думала Юнис, пытаясь отвлечься от отвратительных ощущений в теле и анализируя ту ситуацию, в которую угодила.
– Но им не повезло и к списку обвинений добавится покушение на представителей Комиссии. Осталось только выбраться отсюда и найти их.

Похоже, от цели назначения Юнис отделяло несколько часов езды на автомобиле, но и машины у повстанцев могло не оказаться, да и состояние ее сильно оставляло желать лучшего.

- Да что за пиздец!!!
Она была далека от паники и старалась сохранять спокойствие, но ничего другого по поводу всей этой ситуации на ум не приходило. Сама мысль о том, что выполнение задания поставлено под угрозу была для нее невыносимой. Юнис всегда с высокомерием относилась к чужим ошибкам и неудачам, а своих старалась не допускать и теперь ее трясло не только от изменений температуры собственного тела, но и от злости. Первое серьезное задание и такая херня.
- Доберусь я до вас еще, уроды...

- Спасибо, что вытащили меня – сказала она, когда те двое замолчали.

- Не за что, - сухо сказал один. - Итак, может быть вы обьясните кое-что, мей. Вы летели на вертолёте, это очевидно - но желательно чтобы вы это подтвердили. А заодно, рассказали о том, какого черта вы там делали.
- Вертолёт голубых касок, сиэньшинг, - сказал второй.
- Звучит как подстава, и я хочу знать, какого черта во тама деде данао. Отвечайте, мей. Считайте, что вы на допросе.
В мыслях Юнис тут же всплыла статья из устава - на допросе разрешается назвать своё имя и личный номер. И ей предстояло решать, как действовать - по уставу, или по другому. Потому что местные если когда либо и слышали о женевской конвенции, то только что на неё не кладёт болт только ленивый.

Меньше всего сейчас Юнис хотелось говорить и объяснять кто она такая и какого хрена делает в этом забытом Богом и чертом месте и, тем более, подвергаться допросу со стороны этих типов, не имевших никаких полномочий допрашивать ее. В конце концов, вести допросы – это ее прерогатива. Впрочем, она находилась у них в плену и это давало им такое право. Не смотря на то, что они спасли ее, этот факт оставался фактом до тех пор пока она лежала тут , не способная поднятся на ноги. И без оружия. Да и ссориться с ними никакого резона не было. Хотя их командир и был не в восторге от нахождения Юнис в своем лагере, а чудовищная смесь языков, на которой они говорили, звучала невыносимо отвратительно. Однако, выбора у Юнис не оставалось, да и интересы Комиссии и повстанцев относительно Корпорации должны были совпадать.

С одной стороны все выглядело достаточно ясно. Корпорация не хотела жертвовать своим представителем и ее наемники сбили самолет и произошло это на территории, которую контролируют повстанцы. Значит, вину могли списать на них. Вроде бы все логично. И все-таки, размышляя об этом, Юнис казалось, что она упускает какое-то важное звено. Уничтожение вертолета Комиссии не избавит того урода от трибунала – если бы она погибла Комиссия прислала бы другого агента с куда более серьезным прикрытием. Стали бы они так нарываться, тем более после того как официально сдали его. А повстанцев и так обвиняют во всех смертных грехах и один сбитый вертолет сильно на их репутации не отразится. Значит, должно быть что-то еще, какая-то другая причина, которую Юнис пока что не знала. Возможно, что-то могло проясниться во время разговора.

- Я агент Юнис из Комиссии по борьбе с военными преступлениями – представилась она, решив сказать правду. – Я наделена полномочиями арестовать представителя отдела сопровождения сделок "Кьёнай". Он должен предстать перед трибуналом по обвинению в целом ряде преступлений. Как вам известно, вертолет, на котором я летела, был сбит. По всей видимости, ваши предположения что это сделали наемники корпорации, соответствуют действительности.
Сказав это Юнис умолкла, ожидая реакцию командира повстанцев на ее слова.

Повисло молчание, лишь потрескивали дрова в печке. Возвращались запахи - Юнис ощущала запах дыма, химический запах медикаментов, затхлый запах казармы, оружейного масла и много чего другого.
- Отдыхайте, агент Юнис, - наконец сказал командир. - янджуйянг пхай-джанг, на минутку.
Шаги удалились, скрипнула дверь.

Два дня спустя Юнис чувствовала себя уже достаточно хорошо и с неё даже сняли повязки. Многочисленные синяки побаливали, ссадины покрылись корочкой и потихоньку заживали. Она была в каком то подземном помещении, по всей видимости выкопаном вручную и укрепленном деревянными балками, досками и бетонными плитами. Под потолком тускло горела старинная лампочка с нитью накаливания, в углу торчала изрядно покоцаная радиостанция, рядом стоял стол, на котором лежал ворох бумаг и авторучка, к неровным доскам стены была прицеплена карта с красными стрелочками, кучей непонятных значков - они сильно отличались от всего что учила на офицерских курсах Юнис; койка была сооружена из деревянного каркаса, на который была натянута какая то шкура, давным давно потерявшая товарный вид. Время от времени появлялись трое - тот, кого называли чуай-джанг был пожилым человеком, примерно одного роста с Юнис, узкоглазым и круглолицым, желтокожим как и все остальные. Он был одет в старинный мундир цвета хаки со споротыми знаками различия. У него была сумка-планшет на боку, бинокль на шее и деревянная кобура на бедре. Второй - пхай-джанг был немного ниже ростом, у него был неровный шрам на щеке, пересекающий край губы, от чего его лицо всегда имело свирепый вид. Как и третий, невысокий худой как щепка тип с короткоствольным автоматом у локтя, он был одет в серый ватник, какие по мнению Юнис подошли бы скорее заключенным чем военным. Третьего называли чунши. Но это не были имена, потому что представлены все трое были как капитан Гу Шенгчи, лейтенант Хонг Сонг и сержант Минг. Вот капитана как только не назыали - лианджанг, шангвэй, сиэньшинг...
Еду - в основном мясные консервы и немного риса - таскал ей сержант Минг. лейтенант (чон-джанг, или пхай-джанг, как его называл сержант) Хонг появлялся относительно редко, а вот капитан Гу присутствовал почти что постоянно - в основном сидя у радиостанции и слушая музыку. Говорил он не особо много, и из того, что он говорил, Юнис уяснила для себя, что эти люди не любят когда их называют "повстанцами". Численность так же была под вопросом, единственное что она узнала без труда - так это что они называют себя второй специальной ротой армии освобождения республики Хан, и очень сильно не любят японские дзайбацу. Когда капитана Гу пробило на монолог, он рассказал Юнис вкратце историю этих краёв.
"Когда то, пол века назад я видел прекрасные вечнозелёные леса южного Хан, и заснеженые горы северного Хан. Между большими городами сновали капсулы монорельсовых поездов. Почти половина страны являлась заповедником ещё с 1970 года, здесь сохранилась природа и красота небесных озёр - кратеров потухших вулканов, затопленых дождями; водопады, кедровые леса и луга, по весне покрывающиеся цветами. Всё это у нас отняли дзайбацу, сначала путем манипуляции на выборах с помощью денег, привели к власти марионеточное правительство, потом задушили и развалили промышленность, систему образования и медицинского обслуживания, а потом продали страну дзайбацу, что бы они выкачивали из нас кровь и ресурсы. Некому было за нас заступиться. И мы взялись за оружие, что бы вернёть то, чего многие из этих людей даже не видели. Нашу землю, нашу страну, наш мир!"
После монолога капитан Гу снова уткнулся в свое радио, ловя музыку.

Эти два дня, что Юнис провела у повстанцев показались ей почти вечностью. К счастью, ей повезло и те раны, что она получила во время крушения вертолета оказались не на столько опасными, на сколько могли бы быть, хотя все еще болели, да и своевременная помощь врача пришлась очень кстати. И теперь, когда самочувствие ее значительно улучшилось, она не могла думать ни о чем другом кроме как о том как поскорее выбраться из бункера повстанцев и выполнить свое задание. Если оно еще не потеряло актуальность. Сведения об уничтожении вертолета наверняка уже дошли до командования и ее, скорее всего, считали погибшей, а у нее не было никакой возможности связаться с командованием и сообщить о том, что жива.

- Ну что ж, придется вернуться с того света, из самого пекла ада – думала она, глядя на скудную обстановку, в которой очутилась и вспоминая как загорелся «Хьюи», подбитый вражеской ракетой..

Было и кое что еще, что заставляло Юнис беспокоиться. Представители Корпорации теперь еще больше чем раньше были заинтересованы, чтобы она отсюда никогда не выбралась и не смогла доложить командованию о том что случилось с вертолетом. После того как в сети появились сведения о преступлениях «Кьюнай» общество и так всполошилось, а тут еще и такое. Нет, Юнис не испытывала панического страха за свою жизнь, просто не хотела и не собиралась допускать того, чтобы им все это так просто сошло с рук.

С местными Юнис практически не общалась. Ее, вообще, сложно было назвать общительной, особенно если речь шла о тех, кого она плохо знала и совсем не понимала. А повстанцев она не понимала, даже после рассказа капитана, в словах которого звучала боль о родном крае.

- Корпорация, конечно, сборище негодяев – думала Юнис, - но ведь они все равно не в силах ей противостоять и лишь оттягивают то время, когда в этой стране наступит мир.

Впрочем и осуждать солдатов армии освобождения республики Хан было сложно. Было понятно, что тот мир, о котором тосковал капитан никогда уже не вернется и если они сложат оружие, Корпорация почувствует себя здесь полноценными хозяевами. Никому нет дела до этой страны и все, что их организация могла сделать для этих людей – это вынудить Корпорацию дать местным работу.

- Как я вам уже говорила, я прибыла сюда, чтобы арестовать представителя Корпорации – сказала она. Ответить на рассказ капитана ей было нечего, да и не об этом она сейчас размышляла. – Эта мразь скрывается где-то на севере страны, предположительно в нескольких часах езды на автомобиле отсюда. Возможно, ваши люди могли посодействовать в поимке этого преступника?

- Вы не понимаете о чем говорите, мей, - сказал капитан Гу, отвлекшись от радио. - Мелида Чангши - это каменные джунгли, территория боевых действий. С одной стороны торчим мы, и не даем наёмникам корпорации приблизиться к священной горе, где они собираются вести разработку недр. С другой стороны торчит правительственная армия, которая на нас охотится. Точнее, она охотится на нас только формально, потому что с другой стороны от них сидит первая рота армии освобождения. Фактически, мы пытаемся провести цугцванг - вынудить южную армию войти в Мелида Чангши что бы нанести удар в тыл, это был бы сокрушительный удар. Южная армия в свою очередь пытается избежать этого и подставляет наёмников корпорации, которые тоже лезть в это пекло не хотят, а потому предпочитают терроризировать мирное население, пытаясь вынудить нас выйти из Мелида Чангши для защиты - и тогда южная армия и наёмники установят контроль над ресурсами, а мы потеряем всё. То, что вы предлагаете - это именно то, чего они хотят. У меня мало людей, мы не можем рисковать всем ради поимки одного хунджанга, каким бы таамаада ига гунтай он нибыл. Ваша комиссия пальцем не пошевелила чтобы помочь нашей стране - так почему мы должны помогать ей, рискуя потерять всё?

- Арест этого человека и последующий над ним суд привлечет внимание общественности к происходящему в вашей стране – твердо ответила Юнис. Слова капитана не заставили ее растерятся, хотя она и не предполагала услышать отказ.
- Да это он не понимает, что за территорией джунглей существует целый мир и последствия этого суда могут дать их стране больше, чем годы войны! – с долей раздражения подумала она. – Как будто это нужно Комиссии, а не им самим!
- Доказательств его преступлений достаточно, чтобы трибунал вынес обвинительный приговор и все это нанесет сильный удар по корпорации. – продолжила Юнис. - Они будут вынуждены принимать те условия и требования, которые им предъявят. Например, обеспечить население работой. Так что это нечто большее, чем просто поимка одного преступника. Жизнь мирного населения должна улучшиться и вы наверняка заинтересованы в этом. Мне не нужно много людей – добавила она. – Несколько человек в сопровождение, чтобы добраться до того места, где прячется эта сволочь. Не думаю, что там на месте будет какое-то серьезное сопротивление.

- Интересно, каким местом думало ваше руководство, посылая с вами всего двух людей, - сказал капитан Гу. - Даже если бы вы добрались до позиций наёмников, вас бы пристрелили на месте. Их там три десятка, они хорошо вооружены и обучены.
Скрипнула дверь. Лейтенант Хонг, вошедший в помещение, имел выражение лица несколько ошарашеное.
- сиэньшинг, вам стоит на это поглядеть, - сказал он.
- Что такое?
- Прилетало приведение, сбросило припасы. И ещё кое-что.
- йенлянг во-мен, мей, - буркнул капитан Гу и вышел вслед за лейтенантом. Юнис осталась одна.

- Что за нахуй? Какое блядь приведение? Что они имеют ввиду? – удивленно подумала Юнис, когда повстанцы оставили ее в одиночестве и ушли смотреть припасы. Она даже поднялась и прошлась по помещению, находится в котором за последние два дня ей уже порядком надоело. Что может быть отвратительнее, чем сидеть где-то под землей как крыса в норе и опасаться высунуться наружу, потому что там, за стенами этого бункера бушует война и преступаются все мыслимые законы? Хуже всего было то, что не ее страх мешал Юнис выбраться отсюда и поймать преступника, а то, что капитан боится рискнуть своими людьми. Очевидно, у него были для этого причины, только какое ей было до этого дело? Юнис решительно отказывался принимать как факт то, что какой-то дикарь понимает обстановку лучше, чем ее командование, которое посчитало, что трех людей для прикрытия будет достаточно.

- И почему капитан сказал про двоих? Со мной же летели четверо– думала она. – Нашли два тела? Возможно, двоим тоже удалось как-то спастись.

Как бы там ни было, Юнис не оставляла надежду убедить капитана помочь ей, а что делать если он не согласится она собиралась решить потом. Зачем заранее настраиваться на худший поворот событий? К тому же, местные, кажется, были настроены к ней дружественно и хотя бы на какую-то помощь расчитывать стоило.

Юнис снова уселась на свою койку и принялась ждать возвращения капитана.

Капитан Гу вернулся достаточно быстро и кинул на колени Юнис пакет, в котором были пачка тампаксов и ещё одна - прокладок.
- Почему вы не сказали, что это ваша Комиссия подбрасывает нам припасы? - спросил Гу. - Думаю, это не случайность что вас сбили над нашей территорией, а вскоре после этого кто то посылает нам вместе с едой и припасами пакет для женщины. Это конечно если сразу откинуть версию о том, что кто то перепутал перевязочные пакеты с прокладками, тем более что их тоже прислали.

Кто подбрасывает повстанцам припасы Юнис не имела ни малейшего понятия, но то, что это делает Комиссия она подумала бы в последнюю очередь. И уж тем более она бы не подумала, что, узнав о падении вертолета, Комиссия решит позаботится о ней, прислав прокладки. Впрочем, это в любом случае было странно – кто еще мог знать, что она находится здесь? Хотя, скорее всего, действительно просто перепутали. Однако, это странное совпадение пришлось очень кстати. Юнис не спешила опровергать предположения капитана – пусть думает, что им помогает Комиссия – будет охотнее с ней сотрудничать.

- А почему вы решили, что со мной были только двое? – поинтересовалась она, никак не коментируя слова капитана. Если кто-то спасся, было хорошо отыскать их. – Дело в том, что кроме меня в вертолете находилось еще четыре человека. Вы обнаружили два тела?

- Да, мы обнаружили два тела, - сказал капитан, ничуть не изменившись в лице. - Пилот и один солдат. Мы искали топливо и снаряжение, но к сожалению там было всё разбито к чертям. Если с вами летело четверо, тогда значит двое куда то убрались после катастрофы. Думаю, они не профессионалы.
Он оглядел Юнис, закутанную в ватник и развернулся к выходу.
- Оденьтесь, мей. Мы подыщем вам снаряжение.

- Хорошо, спасибо – ответила Юнис вслед уходящему капитану. Когда тот покинул помещение, она открыла присланный ей пакет и кроме прокладок обнаружила в нем комплект нижнего белья, хлопковую майку, теплые штаны и носки.

-Может быть, все-таки и не по ошибке прислали? – подумала она, рассматривая вещи. – Но кто?
Никаких логичных объяснений по этому поводу Юнис не находила, как и по поводу того куда могли исчезнуть те двое солдат, которые были с ней в вертолете. Вряд ли они могли уйти далеко, но и патруль их не обнаружил. Впрочем, она никак не могла выяснить это, сидя здесь, а ломать голову понапрасну не собиралась.

Юнис выбралась из теплого ватника и принялась одеваться. Надеть чистую одежду само по себе было приятно, впрочем, гораздо больше ее порадовало то, что капитан пообещал раздобыть снаряжение. Без оружия она чувствовала себя гораздо паршивее, чем без нормальных вещей. Оружие в ее руках – символ уверенности в себе, не единственный символ, конечно, но ей предстояло сражаться и теперь уже оставалось мало поводов считать, что искомый ею преступник сдастся добровольно.

Юнис прилегла на кровать, решив немного отдохнуть до возвращения капитана. Занятся ей было нечем, а безделье угнетало и раздражало. Пленницей она себя больше не чувствовала, но вместе с тем тут так не хватало свободы, свежего воздуха, солнечного света за окном или темноты ночи. Время сливалось в единый поток, с трудом разделяемый на часы и сутки и это время тянулось бесконечно долго.

Офицеры вернулись через пару десятков минут. Лейтенант долил воды в жестяной чайник и поставил его на печь, а капитан уселся на стул рядом с радио и выдержав паузу, сказал:
- Есть план. Мы можем совершить ложный маневр, совершить обманную атаку на наёмников - тогда южная армия перейдет в наступление. Разделив силы мы станем слабее, но они этого не знают. Итак, пока один взвод изображает атаку на наёмников, второй готовится отразить атаку южной армии. Первая рота меж тем так же разделится, и одна часть атакует тылы, а вторая нанесет фланговый удар, благодаря чему южане окажутся под перекрестным огнем. Это позволит нам разрешить патовую ситуацию в Мелида Чангши и перейти к решению вопроса с наёмниками, глава которых уже зажился на этом свете. У кого есть что добавить?

Юнис, только начинавшая засыпать, услышала как вернулись офицеры повстанцев и снова села на кровать. План, который предложил капитан показался ей логичным и, главное, давал возможность, добраться до представителя корпорации, что прятался под защитой наемников. Она не знала сколько людей у повстанцев и сколько насчитывает южная армия, но это был шанс, которым стоило воспользоваться. Разумеется, она не собиралась от него отказываться.

Юнис показалось, что она даже стала чувствовать себя лучше, словно силы стремительно возвращались в ее тело, а раны исчезали без следа. Ей хотелось как можно скорее взять оружие в руки и расквитаться с наемниками корпорации и за сбитый вертолет, и за то, что она чуть не погибла, и за смерть тех солдат, что летели с ней и просто потому, что преступления, которые совершили эти негодяи заслуживали самой жесткой расплаты. Уничтожив вертолет, они подписали себе приговор, осталось лишь привести его в исполнение. Сомнений по поводу того не нарушает ли она устав, сотрудничая с повстанцами, у Юнис не было.

- Когда планируется начало операции? – поинтересовалась она, с трудом скрывая нотки нетерпения в голосе.

- Не спешите, мей, - сказал капитан. Лейтенант оглядел карту и буркнул:
- сиэньшинг, план основан на том, что наёмники сообщат южанам о нападении. Что если южане двинут часть своих людей на защиту союзных войск, и таким образом посланный взвод окажется промеж двух огней? Южная армия такой расклад может быть и перенесет, но вот взвод будет уничтожен подчистую.
- Их кормят только для того что бы они помогли взять Мелида Чангши. Полагаю, если наёмники увидят взвод, они сочтут что могут с ним разобраться сами. Их там человек двадцать, во взводе - тридцать человек, а учебник по тактике гласит что укрепленную позицию можно атаковать лишь с трехкратным перевесом в живой силе, иначе ничего не выйдет. Они предпочтут не звать помощи.
- Вы готовы поставить на это жизнь тридцати человек?
- Это не ставка. Это план, янджуйянг пхай-джанг. Есть идеи получше - я слушаю.

Юнис в спор капитана и лейтенанта предпочла не вмешиваться – опыта планирования военных операций у нее не было, хотя мысленно она находилась на стороне капитана. И не только потому, что не хотела ждать и стремилась как можно скорее разобраться с этой ситуацией. Просто она считала, что иногда нужно уметь принимать рискованые решения и не бояться потерь – иначе в сомнениях и нерешительности можно потерять намного больше. Как бы там ни было, реакцию наемников и южан можно было лишь пытаться предугадать, но нельзя знать точно, только такого маневра со стороны повстанцев те, скорее всего, не ожидают. Возможно, они подумают, что это жест отчаяния, быть может расценят как-то иначе. Юнис ненавидела строить подобные предположния, считая их пустой тратой времени. Впрочем, не исключено, что у лейтенанта имелся план и получше, хотя все выглядело так, что он просто не хочет рисковать людьми. Юнис, до этого смотревшая на капитана перевела взгляд на лейтенанта, ожидая что тот скажет в ответ.